Испытание смертью или Железный филателист - Страница 82

Они гуляли по Бульварному кольцу, и психолог расспрашивал Алексея Михайловича о пытках в тюрьме ЮАР, а потом спросил:

— Как вы там с ума не сошли?

— Может быть, и сошел уже, черт его знает! — улыбнулся Козлов.

— Нет, не сошли!

— Я вам признаюсь как психологу, что там, в ЮАР, иногда видел дух великого зулусского воина Чаки, — сказал Алексей Михайлович. — Там все относятся к общению с духами спокойно, но вы поймите, я ведь коммунист, советский офицер… А вы говорите, не сошел с ума!

— Видите ли, современная психология, особенно трансперсональная…

— Какая? — переспросил Козлов.

— Трансперсональная. Это новое для нашей страны направление, оно включает в себя области личностной психологии, но добавляет к ним более глубокие и высокие аспекты человеческого опыта, — попытался объяснить психолог. — В том числе и опыта расширения сознания, выходящего за рамки «объективной действительности»…

— Ничего не понял, — покачал головой Козлов.

— Упрощу. Например, когда спортсмен с шестом летит наверх, он видит свое тело со стороны, как под воздействием наркотика. Или человек под наркозом наблюдает операционную сверху, — пояснил психолог. — Прежде все это считалось фантазиями, а сейчас набран огромный опыт исследования подобных явлений, и на их основе даже созданы психотерапевтические техники.

— То есть это нормально, что я видел Чаку? — улыбнулся Козлов.

— Когда люди сидят в одиночке, в сенсорной изоляции, они населяют помещение целыми компаниями, и это не сводит их с ума. А напротив, помогает скомпенсироваться.

— Так я его и до ареста видел!

— Наша наука устроена так, что целесообразней понять, не почему вы его видели, а зачем вы его видели? С чем были связаны его появления? — чуточку поменял тему психолог.

— У меня было много времени обдумать это, и если убрать лишнее, то получается, что каждый раз он давал какую-то важную информацию, которую я не сразу научился расшифровывать. Например, перед казнью он помотал головой, и я понял, что останусь жить.

— А еще?

— Последний раз я видел его уже здесь, но во сне. Было ощущение, что он сообщает мне что-то очень важное, связанное с предательством. Но при этом делает жест, словно щекочет себя под мышками. — Алексей Михайлович показал, как делал Чака.

Они подошли со стороны Никитского бульвара к Никитским Воротам.

— Давайте остановимся, — предложил психолог. — Закройте на секунду глаза, заставьте себя увидеть то, что он вам показал, переведите это в слова и попробуйте понять, какие слова в этом сообщении самые главные.

Алексей Михайлович остановился, прикрыл глаза, пожал плечами и сказал:

— Мне кажется, тут всего два слова — «предательство» и «щекотка»… — И вдруг распахнул глаза и взволнованно сказал: — Не может быть!

«Щекотка» — это была кличка предателя Гордиевского.

— Теперь я не понял, о чем вы, — развел руками психолог.

— Да ерунда… — По привычке ничего не рассказывать, махнул рукой Козлов и усмехнулся. — А с точки зрения вашей новой науки, почему дух великого воина выбрал для консультаций именно меня, а не президента или премьер-министра? Как-то не по чину!

— Не знаю, — сказал психолог и пошутил в ответ: — Видимо, считал, что вы спасаете его страну и его народ. У призраков всегда больше информации, чем даже у таких опытных разведчиков, как вы. Пройдемся мимо особняка Рябушинского?

— Мимо дома-музея Горького? — уточнил Козлов.

Они перешли проезжую часть по переходу и двинулись по Малой Никитской к особняку Рябушинского.

— Ну, как психолог, я бы, конечно, сделал его не музеем Горького, ведь Горькому, кроме этого дома, Сталин подарил еще дачу в Горках и в Теселли. Сделали бы ему музей в Горках. Кстати, пару лет здесь с Горьким жила баронесса Закревская-Бенкендорф-Будберг, которая трудилась по вашему ведомству.

— Скорее против нашего ведомства, — поправил Козлов. — На ведомство МИ-6.

— Ну, в этом я плохо разбираюсь, — согласился психолог. — Но лично я бы сделал здесь музей Отто Юльевича Шмидта и его жены Веры.

— Здесь? — удивился Алексей Михайлович.

— Горький жил в этом особняке всего два года, а до этого, в 1922 году, Отто Юльевич Шмидт с женой Верой организовал тут Русское психоаналитическое общество. Став его председателем, Отто Юльевич возглавил секцию психологии искусства и литературы.

— Тот самый Отто Юльевич Шмидт, академик и герой-полярник? — не поверил своим ушам Козлов.

— Именно он!

— Какой всесторонний человек, — улыбнулся Алексей Михайлович. — В молодости мы все мечтали быть похожими на него хоть чем-нибудь.

— На Отто Шмидта? — переспросил психолог.

Он ведь не знал, какое имя было написано в западно-германском паспорте Алексея Козлова до ареста в ЮАР.

Справка

Алексей Михайлович Козлов — советский разведчик, обнаруживший документальные подтверждения проведения ЮАР испытаний собственной атомной бомбы в 1976 году совместно с Израилем и разработку обогащенного промышленного урана в оккупированной Намибии. Эти данные дали возможность СССР склонить США и ряд государств Западной Европы к усилению режима международных санкций против ЮАР. Результатом работы Алексея Козлова стало объявление эмбарго ЮАР всеми странами, что привело к смене правительства и отказу от ядерного оружия.

Благодаря работе Алексея Козлова ЮАР стала первым государством, добровольно отказавшимся от ядерного оружия.

Алексей Козлов проработал в нелегальной разведке ровно 50 лет в 86 странах мира. Поскольку стаж за границей у разведчиков считается год за два, а в тюрьме — год за три, то проработал намного дольше, чем прожил.